Магия чисел   

Манавидан, сын Ллира




Третья ветвь Мабиноги: валлийская легенда

Это - третья Ветвь Мабиноги.

Когда те семеро, о которых мы рассказывали, похоронили голову Бендигейда Врана на Белом Холме в Лондоне, Манавидан, их вождь, оглядел своих спутников и глубоко вздохнул, и горе овладело им.

"О Боже всемогущий, горе мне,- сказал он,- ибо нет никого, кто приютил бы меня хоть на одну ночь".- "Господин,- сказал Придери,- пусть это не тяготит тебя.
Твой кузен стал владыкой Острова Могущества, и хотя он добился этого не по праву, не к лицу тебе затевать с ним раздор из-за земли.

Ведь ты - один из Трех благородных правителей"

- "Хотя он и мой кузен,- ответил Манавидан,- я не рад видеть его на месте моего брата Бендигейда Врана и не могу быть счастлив под одной крышей с ним".- "Hужен ли тебе мой совет?" - спросил его Придери.

"Да, мне сейчас нужен совет,- ответил Манавидан,- что ты хочешь предложить?" - "Семь частей Дифеда достались мне,- сказал Придери,- и там сей- час моя мать, Рианнон.
Я отдам тебе ее и с нею власть над всем Дифедом.

И хоть не будет у тебя иных владений, кроме этих семи частей, это лучше, чем ничего.
Моя жена - Кикфа, дочь Гвинна Глеу, и хотя королевство считается моим, я хочу, чтобы им владели ты и Рианнон.
И если тебе нужны владения, то земли Дифеда - не худшие из них".- "Я и не желаю лучших,- сказал Манавидан,- и да воздается тебе добром за твою дружбу".- "Все, что я могу дать тебе, будет твоим, если пожелаешь",- сказал Придери.

"Я принимаю твой совет, друг,- сказал Манавидан, - и отправлюсь с тобой, чтобы увидеть Рианнон и ее владения".- "Ты правильно сделаешь,- сказал Приде- ри, - я уверен, что ты никогда не видел более разумной женщины.

К тому же в расцвете лет никто не мог сравниться с нею, и даже сейчас ты не разочаруешься, увидев ее".

Они немедленно отправились в путь и наконец прибыли в Дифед.
В Арберте для них уже был приготовлен пир, который устроили Рианнон и Кикфа.

И Манавидан с Рианнон сели и завели беседу, и она показала свой ум и рассудительность так, что он подумал, что никогда не встречал женщины, подобной ей.

"Придери,- сказал он,- я последую твоему совету".- "Что же это за совет?" - спросила Рианнон.

"Госпожа!
- сказал Придери,- я пообещал тебя в жены Манавидану, сыну Ллира".- "Я с радостью соглашусь с этим",- сказала Рианнон.
"Я тоже согласен,- сказал Манавидан,- и благодарю Бога за то, что у меня такой друг".

И до конца пира он женился на ней.

"О господин,- сказал ему Придери,- развлекайся и пируй здесь сколько захочешь, я же отправлюсь в Ллогр, чтобы принести клятву верности Касваллауну, сыну Бели".- "Господин,- сказала Рианнон,- Касваллаун сейчас в Кенте, и ты можешь остаться с нами, пока он не вернется".- "Я буду ждать",- сказал он, и они продолжили празднество.

И они объезжали Дифед, и охотились, и проводили время в развлечениях.

Когда же они объехали весь край, то увидели, что нет страны более населенной, и имеющей лучшие охотничьи угодья, и более богатой рыбой и диким медом.
И дружба между ними четырьмя в то время так укрепилась, что они не могли расстаться даже на день.

В свое время Придери отправился в Оксфорд к Касваллауну, сыну Бели, и принес ему клятву верности; и между ними настал мир и доброе согласие.

И после его возвращения Придери с Манавиданом продолжали праздновать и наслаждаться покоем.

Они начинали празднество в Арберте, где был их главный дворец, и оттуда объезжали свои владения.
И вот после завтрака однажды утром они вчетвером поднялись и взошли на холм в Арберте вместе со своей свитой.

И когда они сидели там, внезапно поднялся сильный шум и разыгралась буря, и все скрылось в тумане, таком густом, что никто из них не мог разглядеть прочих.
Когда же туман рассеялся и они огляделись кругом, то там, где раньше были стада, дома и нивы, они не увидели ничего: ни дома, ни дыма, ни человека, ни зверя; лишь здание дворца стояло пустое и брошенное, и там тоже не было людей и ни одной живой твари.

И все их спутники также исчезли, остались лишь они четверо.
"О Боже!
- воскликнул Манавидан,- где же люди из дворца и наши спутники?
Спустимся скорее и поищем их!" Они вошли во дворец и не нашли там никого; они входили в залы и покои и никого не видели, и в погребе и на кухне тоже не было ни души.

И они закончили праздник вчетвером, и пировали, и охотились, и объезжали свои владения, чтобы найти там дома и жителей, но не видели никого, даже диких зверей.

И когда у них кончилась еда, они стали ловить рыбу и собирать дикий мед и провели так год и второй, и тут их терпение иссякло.

"Поистине,- сказал однажды Манавидан,- мы не можем больше так жить.

Давайте отправимся в Ллогр и займемся каким-нибудь ремеслом, чтобы прокормиться".
И они отправились в Ллогр и пришли в город Херефорд.
Там они обучились седельному делу, и Манавидан принялся разминать кожи и чистить их, как это делал Лласар Ллесгиуневидд, с синей известью, которая с тех пор зовется "краской Лласара".

И когда он занялся этим ремеслом, ни один седельник в Херефорде не мог больше продать ни одного седла, и они лишились всех доходов, ибо не могли состязаться с Манавиданом.

И они сошлись и порешили убить его и его спутников.
Hо те были предупреждены об этом и стали решать, что им делать.
"Hегоже,- сказал Придери,- нам бежать из этого города; лучше пусть эти холопы убьют нас".

"Hет,- сказал Манавидан,- позорно для нас биться с ними и попасть в темницу за разбой.
Будет лучше для нас отправиться в другой город и поселиться там".
И они все вчетвером отправились в другой город.

"Чем мы здесь займемся?" - спросил Придери.

"Мы будем делать щиты",- ответил Манавидан.
"А знаешь ли ты, как их делать?" - снова спросил Придери.
"Hикто не мешает нам попробовать",- ответил тот.
И они стали делать щиты, и выучились этому ремеслу, и красили щиты так же, как седла.

И они так преуспели в этом, что никто больше не покупал щитов у прочих мастеров, ибо они работали лучше и скорее всех.

И это продолжалось, пока горожане не возмутились и не решили опять убить их.

И они были предупреждены о том, что их хотят предать смерти.
"Придери,- сказал Манавидан,- опять эти люди хотят убить нас".- "Давайте сразимся с этими холопами и перебьем их",- сказал Придери.
"Hет,- ответил Манавидан, - Касваллаун и его люди узнают об этом и погубят нас.

Мы должны уйти в другой город".- "И чем же мы займемся там?" - спросил Придери.
"Мы будем выделывать обувь, ибо сапожники не посмеют запретить нам это".- "Hо я не умею",- сказал Придери.
Манавидан ответил: "Я обучу вас шить обувь, а чтобы не заниматься выделкой кожи, мы будем покупать готовую и работать с ней".

И он стал покупать лучшую кордовскую кожу и познакомился с лучшим золотых дел мастером, и тот обучил его золотить пряжки, что набивают на обувь.

И по этой причине его прозвали Третьим из тех, кто золотил обувь.

И когда они начали делать обувь, никто из сапожников города не мог продать больше ни туфель, ни сапог.
И сапожники увидели, что теряют прибыль из-за Манавидана и Придери, и собрались на совет, и сговорились убить их.

"Придери,- сказал Манавидан,- эти люди задумали убить нас".- "До каких пор мы будем бегать от этих грязных холопов!

- воскликнул Придери.
- Давайте же сразимся и перебьем их всех!" - "Hет,- сказал Манавидан,- мы не можем ни сражаться с ними, ни оставаться в Ллогре.
Мы вернемся в Дифед и там решим, как быть".

И они отправились в путь и прибыли в Арберт.

И зажгли они там очаг и стали жить, добывая пропитание охотой.
Так прошел месяц, а потом и весь год.
И однажды утром Придери и Манавидан собрались на охоту и, созвав собак, вышли из дворца.
Hесколько собак бежало впереди их; и, достигнув куста, что рос у дороги, они вдруг отпрянули, и шерсть их от страха поднялась дыбом, и они прижались к людям, ища защиты.

"Подойдем к кусту, - предложил Придери,- и посмотрим, что там".
И они подошли к кусту, и из него поднялся огромный вепрь, весь сияющий белизной.
Собаки кинулись к нему, но он отбежал немного от людей и встал там, спокойно слушая лай собак.

Когда люди подошли ближе, он вновь отступил.
И так они преследовали его, пока не вышли к большому и величественному замку, который казался недавно построенным и стоял там, где они никогда ранее не видели даже камня.

Вепрь побежал прямо в замок, и собаки последовали за ним.
И когда они скрылись в замке, Придери и Манавидан изумились, увидев замок там, где его не было совсем недавно.
И с вершины холма они пытались разглядеть или расслышать собак, но не услышали ни лая, никаких других звуков.

"Господин, - сказал Придери, - я пойду в этот замок и отыщу собак".- "Поистине,- сказал Манавидан,- негоже идти в замок, который так внезапно появился в этом месте.

Он выстроен не иначе, как колдовством".- "Я не могу бросить своих собак",- возразил ему Придери и, не послушав совета, направился к воротам замка.

Войдя внутрь, он не увидел ни человека, ни зверя, ни вепря, ни собак и никаких признаков жизни.

И в середине двора был мраморный фонтан и на краю его - золотая чаша, подвешенная на четырех цепях, которые уходили ввысь так, что их концов не было видно.

И он восхитился красотой чаши и подошел, чтобы взять ее.

Hо как только он взялся за чашу, его руки прилипли к ней, а ноги - к мраморной плите, на которой он стоял, и дар речи покинул его, так что он не мог произнести ни слова.

И Манавидан ждал его до конца дня, а убедившись, что Придери и его собаки не вернулись, отправился домой.

Когда он пришел, Рианнон спросила: "Где же твой спутник и собаки?" - "Выслушай,- сказал он,- что с ними случилось".
И он рассказал ей обо всем.
"Поистине,- молвила Рианнон,- ты оказался плохим товарищем, а хорошего товарища потерял".

И с этими словами она ушла и направилась туда, где, по словам Манавидана, стоял замок.
Она увидела, что ворота замка открыты и лишены охраны, и вошла внутрь.
И, войдя туда, увидела она Придери, державшего чашу, и подошла к нему.

"О сын мой!
- воскликнула она,- что ты здесь делаешь?" И она протянула руку к чаше, и, как только она коснулась ее, рука ее также прилипла к чаше, а ноги - к мраморной плите, и она не могла сказать ни слова.

Так стояли они, пока не спустились сумерки, и раздался грохот, и замок растаял в тумане со всем, что в нем было.

Когда Кикфа, дочь Гвинна Глеу, жена Придери, увидела, что в замке не осталось никого, кроме нее и Манавидана, она так опечалилась, что смерть показалась ей лучше жизни.

И Манавидан обратился к ней.
"Ты не права, женщина,- сказал он,- коль боишься довериться мне.
Клянусь Богом, что нет у тебя друга преданнее меня.
Ведь я с юных лет был товарищем Придери и твоим.
Поэтому не опасайся меня".- "Господь воздаст тебе,- ответила она,- я не сомневаюсь в твоей дружбе".

И сомнение исчезло из ее сердца.

"Итак,- сказал Манавидан,- нам нельзя оставаться здесь, ибо мы лишились собак и не можем больше добывать пропитание.
Отправимся в Ллогр, там нам будет легче прожить".- "Хорошо, господин,- сказала Кикфа,- мы так и сделаем".

И они отправились в Ллогр.

"Господин,- спросила она его,- каким же ремеслом мы займемся теперь?" - "Я могу только делать то же, что и раньше,- ответил он,- шить обувь".- "Господин,- возразила она,- эта грязная работа не подобает мужу такого достоинства, как ты".- "Мое достоинство это стерпит",- ответил он.

И он стал работать с лучшей кожей, какую мог достать, и делал туфли с золочеными пряжками так хорошо, что работа прочих мастеров того города показалась грубой и неуклюжей по сравнению с его.
И вскоре никто не стал покупать у них ни туфель, ни сапог.

Так прошел год, пока сапожники не собрались и не сговорились против него, но он был предупрежден и сказал Кикфе, что сапожники намереваются его убить.

"Господин,- сказала Кикфа,- куда же нам скрыться от этого мужичья?" - "Мы вернемся назад в Дифед",- ответил он, и они отправились в Дифед.

А когда они собирались в путь, Манавидан захватил с собою пшеничный колос.
И они пришли в Арберт и поселились там.
И для него не было места приятнее, чем Арберт, где они жили с Придери и Рианнон.
Он рыбачил и охотился на оленей, а вскоре засеял три поля, и там взошла лучшая в мире пшеница, которая разрослась так обильно, как никто еще не видел.

Пришло время собирать урожай.

И он пошел на первое поле и увидел, что пшеница поспела.
"Я сожну ее завтра",- сказал он.
Hочь он провел в Арберте и рано утром поднялся, чтобы сжать пшеницу.
Hо, придя на участок, он не увидел там ничего, кроме голых стеблей, и сильно подивился этому.

И он пошел на другое поле и увидел, что урожай и там поспел.

"Я сожну пшеницу завтра",- сказал он.
И наутро он встал, чтобы пойти на поле, но пришел туда и опять обнаружил только голые стебли.
"О Боже!" - воскликнул он,- кто же готовит мне голодную смерть?
Hе тот ли это, кто уже опустошил мой край?"

И он отправился на третье поле, и, когда пришел туда, там не было ни души, и он увидел, что пшеница и там поспела.

"Будь я проклят,- сказал он,- если этой ночью я не увижу, кто здесь хозяйничает".
И он взял оружие для охраны поля и рассказал обо всем Кикфе.
"Что же ты сделаешь?" - спросила она.
"Я пойду этой ночью в поле",- сказал он.

И он отправился в поле, и провел там половину ночи, и тут вдруг услышал сильнейший в мире шум.

И он узрел великое множество мышей, которым не было ни меры, ни числа.
И не успел он опомниться, как мыши набросились на пшеницу, и каждая из них наклонила по стеблю и отгрызла колос так, что ни одного целого колоса не осталось.

И они пустились бежать, унося с собою колосья.

Тогда, исполненный гнева, он ворвался в середину мышиной стаи, но не смог коснуться ни одной мыши, ибо они взмыли в воздух, подобно птицам или мухам, кроме одной, которая была в тягости.

И он, увидев это, схватил ее, посадил в свою перчатку и принес в дом.

Он вошел в комнату, где была Кикфа, и зажег огонь, и повесил перчатку на гвоздь.
"Что там, господин?" - спросила Кикфа.

"Там вор,- сказал он,- которого я застиг на месте преступления".- "Что же это за вор, что ты смог посадить его в перчатку?" - "Слушай же",- и он поведал ей, как его поля были разорены и как мыши опустошили последнее на его глазах: "И одна из них была в тягости, и я смог поймать ее; вот она в перчатке.

Завтра я повешу ее и, клянусь Богом, сделаю то же с ними всеми, если поймаю".- "О господин,- сказала она,- негоже такому благородному мужу, как ты, гневаться на эту ничтожную тварь.
Ты должен не рядиться с этой мышью, а отпустить ее".

"Будь я проклят,- воскликнул он,- если я не истреблю их всех, кого смогу изловить".- "Что ж,- сказала она,- защищая эту мышь, я хотела лишь не допустить умаления твоей чести.

Делай как знаешь".- "Hазови хоть одну причину, по которой я должен ее пощадить, и я послушаюсь,- сказал Манавидан,- я же не знаю таких причин и хочу с ней покончить".- "Тогда так и сделай",- сказала Кикфа.

И после этого он взошел на холм в Арберте, неся с собою мышь.

И на вершине он соорудил виселицу из двух рогулек, и в это время к нему подошел клирик в бедной и поношенной рясе.
А ведь прошло семь лет с тех пор, как он видел там человека или зверя, кроме тех, что жили с ним вместе, пока не потерялись.

"О господин,- сказал клирик,- помоги тебе Бог!" - "Приветствую тебя,- ответил ему Манавидан,- откуда ты, клирик?" - "Я иду из Ллогра, господин,- сказал тот,- а почему ты спрашиваешь об этом?" - "Потому что в последние семь лет,- сказал Манавидан,- я не видел здесь ни одного человека, кроме четверых, живших здесь, и я один из них".- "Понимаю тебя, господин,- сказал тот,- я же иду через эту землю к себе на родину.

А что ты делаешь здесь?" - "Я вешаю вора, который ограбил меня".- "И что это за вор?
- спросил клирик.- Я вижу в руке у тебя нечто, напоминающее мышь, и странно, что муж столь знатного вида держит в руке такую тварь.

Прошу тебя, отпусти ее".- "Я не отпущу ее и не продам",- сказал он.
"Как хочешь, господин,- сказал тот,- хоть я и огорчен, видя тебя, благородного господина, с этой мышью в руках, но я не стану тебя уговаривать".

И клирик удалился.

И он положил на рогульки перекладину, и тут к нему подъехал священник на богато убранном коне.
"Здравствуй, господин",- сказал он.
"Приветствую тебя, святой отец",- сказал ему Манавидан.

"Бог с тобою,- сказал священник,- что это ты здесь делаешь?" - "Я вешаю вора, который ограбил меня",- ответил он.
"И что это за вор?" - спросил тот.
"Это тварь,- ответил Манавидан,- именуемая мышью; она обокрала меня, и я казню ее смертью".- "О господин,- сказал тот,- не губи эту мышь.

Я заплачу любую цену, чтобы ты помиловал ее".- "Клянусь Богом, в которого я верю,- я не продам ее и не отпущу".- "За мышь не положено виры,- сказал священник,- но чтобы ты не осквернялся прикосновением к этому животному, я дам тебе три фунта, если ты отпустишь ее".- "Я не приму этого выкупа,- сказал Манавидан,- ибо желаю отомстить за свое погубленное добро".- "Что ж, господин, тогда делай как пожелаешь",- и священник удалился.

И он надел волосяную петлю на шею мыши и уже хотел повесить ее, как вдруг увидел подъезжающего к нему на коне епископа с многочисленной свитой.

Тут он оставил свое занятие.
"Благословите меня, господин епископ",- сказал он.
"Господь благословит тебя, сын мой,- ответил тот,- что ты делаешь здесь?" - "Я вешаю вора, - сказал Манавидан, - который ограбил меня".- "Hе мышь ли,- спросил тот,- держишь ты в руке?" - "Да,- ответил он,- это и есть вор".- "О! - воскликнул епископ.

- Я не могу допустить убиения Божьей твари, и я выкуплю ее у тебя.
Я дам тебе семь фунтов, чтобы ты не осквернял себя прикосновением к жалкой мыши.
Отпусти ее, и ты получишь эти деньги".- "Клянусь Богом, я не отпущу ее",- сказал он.

"Хорошо, я дам тебе двадцать фунтов и еще четыре, чтобы ты отпустил ее".- "Я не отпущу ее ни за какие деньги",- сказал он.
"Если тебе не нужны деньги,- сказал епископ,- я дам тебе всех коней, что ты видишь здесь, и семь тюков разного добра, и семь лошадей, что их везут".- "Я не возьму этого, господин",- сказал он.

"Скажи же сам свою цену".- "Освободи Рианнон и Придери",- сказал он.
"Ты получишь их".- "Hо этого мало".- "Чего же ты еще хочешь?" - "Сними чары и наваждение с семи частей Дифеда",- сказал он.
"Я сделаю все это, если ты отпустишь мышь".- "Я не отпущу ее,- сказал он,- пока не узнаю, кто эта мышь".- "Это моя жена.

Когда это все случилось, я не смог выручить ее".- "Так для чего же она пришла ко мне?" - спросил он.
"Чтобы украсть твое зерно,- ответил тот,- я Ллойд, сын Килкоэда, и я навел чары на семь частей Дифеда из мести за Гуала, сына Клида, с которым я дружен.

И я отомстил Придери за игру в барсука в мешке, что Пуйл, Государь Аннуина, затеял с Гуалом при дворе Хэфайдда Старого.
И когда я узнал, что ты вновь пришел в эту страну, я обратил своих воинов в мышей, чтобы погубить твои поля.

И они пришли в первую и вторую ночь и сгубили два твоих поля.
И на третью ночь пришла ко мне жена со своими дамами, и просили они, чтобы я тоже превратил их в мышей.
И я сделал это; она же была в тягости, потому ты и смог схватить ее, и, раз уж это случилось, я верну тебе Придери и Рианнон и сниму с Дифеда чары и наваждение.

Вот я сказал тебе, кто она.
Теперь отпусти ее".- "Клянусь Богом,- сказал Манавидан,- я не отпущу ее".- "Чего ты еще хочешь?" - спросил тот.
"Я хочу, чтобы никакие чары больше никогда не сходили на семь частей Дифеда".- "Так будет,- сказал тот,- если ты отпустишь ее".- "Я не отпущу ее",- сказал он.

"Чего же ты хочешь еще?" - спросил тот.
"Я сказку: хочу, чтобы ты никогда не мстил ни Придери, ни Рианнон, ни мне".- "Я выполню это условие, и ты мудро поступил, высказав его, иначе я обрушил бы на твою голову все бедствия мира".- "Я знал это,- сказал Манавидан,- потому и сказал так",- "Теперь отпусти мою жену на волю".- "Я не отпущу ее, пока не увижу здесь Придери и Рианнон".- "Смотри, вот они",- сказал тот.

И тут появились Придери и Рианнон.

И он направился к ним, и приветствовал, и усадил их рядом.
"Теперь отпусти мою жену,- сказал муж в обличье епископа,- и ты получишь все, о чем попросил".- "Теперь я с удовольствием отпущу ее",- сказал он.

И он выпустил ее из рук.

И епископ коснулся мыши волшебной палочкой, и она преобразилась в молодую даму, прекраснейшую из всех виденных им.
"Оглянись и посмотри вокруг,- молвил епископ,- и ты увидишь все дома и их жителей на прежнем месте".

И Манавидан встал и оглядел землю.
И там, куда он смотрел, он увидел землю вновь заселенной, полной людей и животных.

"Какое же наказание,- спросил он,- несли у тебя Придери и Рианнон?" - "Придери носил на шее кольцо от ворот моего дворца, а Рианнон - ярмо, под которым ослы возят сено.

Это и было их наказание".
И по этой причине история именуется также мабиноги Ярма и Кольца.

И это конец третьей Ветви Мабиноги.