ошло до меня, о царь времён, что когда-то, в некой стране Шаркастан, – а Аллах на небесах знает всё!
– был правитель, которого звали Зейн аль-Мулук, и слава его распространилась далеко за пределы царства, и был он подобен львам своею доблестью и благородством.
Хотя царь был ещё молод, у него уже было два взрослых уважаемых сына, и пришло время, когда, по милости Аллаха, родился третий ребёнок, выделявшийся среди десяти тысяч других детей своею красотой, подобно полной Луне, рассеивающей ночные тени.
Годы мальчика возросли.
Теперь его глаза, эти чаши, полные сладкого вина, опьяняли мудрых своим огнём, его ресницы сверкали как изогнутые лезвия кинжалов, кудри его мускусных черных волос одурманивали, как валериана, а его щёки были нежнее щёк молодых девушек, его улыбки были стрелами, его поступь была благородна и изящна.
Солнце ловко нарисовало ему веснушку слева над верхней губой.
Его грудь была гладкой и белой, словно из хрусталя, и таила в себе живое сердце.
Зейн аль-Мулук был в восторге от своего младшего сына и созвал придворных астрологов, чтобы составили его гороскоп.
Они рассыпали песок, и сложились из него фигуры, провели самые сложные гадания, а затем сказали царю:
– Его Судьба удачна.
Его путеводная звезда указывает на неизменное счастье.
Но, если ты, его отец посмотришь на него в отрочестве, то ослепнешь.
Свет померк в глазах царя.
И он приказал своему визирю удалить сына вместе с его матерью в дальний дворец, так чтобы никогда не видеть его.
Это было исполнено.
И вот прошли годы, за которые этот цветок в царском саду расцвёл здоровым и красивым под нежной заботой матери.
Но ни один человек не может избежать своей Судьбы.
И вот наступил день, когда молодой принц Нургихан, наигравшись, вскочил на лошадь и галопом поскакал в лес.
Царь Зейн аль-Мулук тоже отправился туда для охоты на оленя, и, несмотря на то, что лес тянулся на многие мили, по воле Рока, он встретился там со своим сыном.
Царь взглянул на него, не узнав, и сразу свет померк в его глазах.
Он стал узником в царстве ночи.
Зная про страшное пророчество, Зейн аль-Мулук понял, что молодой всадник был его сыном.
Он заплакал и воскликнул:
– Глаза всех отцов ярче блестят, когда они созерцают своих сыновей, но мои слепы, слепы!
Они ничего не видят!
И созвал царь самых лучших лекарей своего времени во дворец, целителей более умелых, чем Абу Али Ибн Сина, чтобы посоветоваться с ними об огорчающей его слепоте.
Когда они опросили его и посовещались меж собой, то объявили, что царь не может быть вылечен обычными способами.
– Есть только одно средство, которое так трудно добыть, что мы не можем советовать нашему господину даже мечтать об этом, - сказали они.
– Это морская роза девушки из Китая.
В этот момент Шахразада увидела приближение утра и скромно умолкла.
Но, когда наступила девятьсот пятьдесят пятая ночь, она сказала:
они объяснили Зейну аль-Мулуку, что в далёком Китае живёт царевна, дочь царя Феруза-Шаха, у которой в саду есть единственный известный волшебный куст морской розы.
Это растение может вылечить даже тех, кто родился слепым.
Тотчас же Зейн аль-Мулук послал глашатаев по всему царству, и объявил, что тот, кто принесёт во дворец волшебную розу, получит в награду полцарства.
Затем он сел и стал ждать, рыдая подобно Якову, теряя силы, и пил кровь своего сердца подобно Иову.
Среди тех, кто решил попытать счастья искать морскую розу в Китае, были два старших сына царя и младший царевич Нургихан.
И он сказал себе:
«Я хотел бы доказать золото моей Судьбы пробным камнем опасности.
Я стал причиной слепоты моего отца, поэтому я готов рискнуть своей жизнью, чтобы вылечить его».
Царевич Нургихан, сын четвёртого неба, вскочил на своего гонимого ветром коня в час, когда Луна, оседлавшая чёрного скакуна ночи, потянула его уздечку в сторону востока.
Он странствовал в одиночестве много дней и ночей, пересекая равнины и пустыни, сопровождаемый лишь растущей там дикой травой да присутствием Аллаха.
Наконец он добрался до бескрайнего леса, более тёмного, чем ум невежды и настолько мрачного, что не было в нём ни дня, ни ночи, ни тьмы, ни света.
Но сияющее лицо царевича осветило тьму, и он пошёл дальше без страха между деревьев, на которых, были живые головы, которые скалили зубы, усмехались и падали когда царевич проходил мимо.
А на других деревьях были земляные горшки, висевшие, как плоды, которые трескались и выпускали птиц с золотыми глазами.
Вдруг он столкнулся лицом к лицу со старым горным джином, сидевшим на стволе огромного рожкового дерева.
Юноша поприветствовал джинна и из рубиновой шкатулки его уст, сошли слова, которые растворились в голове ифрита, как сахар в молоке.
Восхищенный красотой царевича, великан велел ему пристроиться на отдых рядом с ним.
Нургихан спустился с лошади и, достав пирог из муки и топлёного масла, предложил его своему новому знакомому в знак дружбы.
Джинн откусил один раз и подпрыгнул от радости:
– Эта человеческая пища даёт мне больше, чем наследование этой красной серы, из которой сделан камень кольца Сулеймана!
Клянусь Аллахом, я так рад, что если бы даже мои волосы превратились в сто тысяч языков, и каждый из них пел тебе хвалу, этого не хватило бы, чтобы выразить мои чувства.
Если ты не попросишь ничего взамен, моё сердце разобьётся, как фарфоровая тарелка, брошенная с высокой террасы.
Нургихан поблагодарил Джинна за его предложение и ответил:
– О повелитель всех Джиннов и заботливый защитник лесов, поскольку ты разрешаешь мне выразить желание, я прошу тебя перенести меня без задержки в царство Фируз-Шаха, потому что я надеюсь сорвать морскую розу девушки Китая.
Когда джинн услышал эти слова, он издал слабый вздох, ударил себя руками по голове и потерял сознание.
Царевич со всей возможной деликатностью принялся ухаживать за ним, но всё было бесполезно, пока он не решил положить второй пирог с сахаром и маслом в рот великана.
Тотчас открылись его большие глаза, и Ифрит, с тревогой осознавая, как совершенно угощение и насколько затруднительно исполнение просьбы, которую он услышал, печально сказал Нургихану:
– О мой господин, морская роза царевны Китая охраняется Джиннами воздуха, чьё дело днём и ночью следить, чтобы даже птицы не пролетели над ней, чтобы капли дождя не упали на неё, чтобы лучи солнца не осветили её.
Даже если я перенесу тебя в этот сад, я не знаю, как мы сможем ускользнуть от этих стражей, потому что они обожают морскую розу.
Я в большом затруднении.
Но если ты угостишь меня ещё одним из этих чудесных пирогов, которые уже сделали меня счастливым, возможно, меня вдохновение, и я придумаю какой-нибудь план.
Я дал обещание и клянусь, что доставлю тебя к желанной розе.
Царевич Нургихан дал защитнику леса ещё один пирог, который упал в пещеру его горла, прежде чем тот погрузился с головой в размышления.
Внезапно Джинн поднял глаза и сказал:
– Пирог сделал своё дело!
Садись ко мне на руки, и мы вместе полетим в Китай.
Есть очень простой способ отвлечь внимание Джинов: я брошу им один из этих восхитительных, сдобренных сахаром и маслом пирогов.
При этих словах, юноша, который очень расстроился, когда джин леса упал в обморок, снова успокоился, и расцвёл как молодая роза и посвежел, как трава в саду после дождя.
– Я согласен, - сказал он джину.
Итак, великан взял царевича в левую руку и полетел по воздуху в сторону Китая, защищая правой рукой свою ношу от ярких лучей солнца.
Вскоре он прилетел в столицу Китая и поставил Нурджихана у входа в тот чудесный сад, где росла морская роза.
– Ты можешь войти со спокойным сердцем, - сказал джин.
– А я пока пойду и отвлеку охранников этим пирогом.
Ты найдёшь меня ожидающим тебя здесь, когда закончишь своё дело.
Царевич вошёл в сад и обнаружил, что это настоящий кусочек рая, такой прекрасный, как глубокая вечерняя синева.
В этот момент Шахразада увидела приближение утра и скромно умолкла.
Но когда наступила девятьсот пятьдесят шестая ночь она сказала:
в середине этого сада было озеро, заполненное до краёв розовой водой, и в этих ароматных волнах цвёл огненно-красный цветок на одиноком стебле.
Это была восхитительная морская роза.
Никто, кроме соловья, не смог бы описать её.
Опьянённый её красотой и запахом, царевич Нургихан сбросил свои одежды и, погрузившись в душистые воды, вытащил розовый куст с корнем.
Затем он поплыл обратно со своей деликатной ношей, обсох и оделся в тени деревьев.
Он спрятал свой трофей в мантию, в то время как птицы в тростнике стали кричать о похищении.
Но царевич не покинул сад, пока не заглянул в восхитительный павильон из йеменского сердолика, стоящий на берегу озера.
Войдя туда, он оказался в высоком зале, в котором была кровать из слоновой кости, украшенная драгоценными камнями и затенённая искусно вышитыми шторами.
Он открыл их рукой и остановился зачарованный, увидев прекрасную девушку, которая лежала на диванных подушках без нарядов, которые могли бы скрыть её красоту.
Она глубоко спала, не ведая, что чей-то взгляд приоткрыл завесу её тайны.
Её волосы разметались в беспорядке, а белая рука с пятью ямочками, небрежно откинувшись, касалась её лба.
Темнота ночи скрылась в её мускусных волосах.
Мириады звёзд меркли перед ярким ожерельем её зубов.
Это была никто иная Лили-Броу, девушка Китая, и при виде её наготы Нургихан упал в обморок.
Когда он наконец пришёл в себя, то, вздохнув, прошептал нежные слова любви на ухо спящей принцессе.
Затем царевич, желая оставить спящей девушке какой-то талисман в память о своём посещении, обменялся с ней кольцами.
Когда Нургихан покинул павильон, он сказал себе:
«Я покидаю этот сад с кроваво-красным тюльпаном глубокой раны в сердце.
О несчастье тому, кто из чудесного сада ушёл, не забрав то, что хотел бы забрать».
Он нашёл ожидающего его у ворот хранителя леса и, стал умолять его лететь прямо в царство Заин аль-Мулука в Шаркастан.
– Слушаю и повинуюсь, - ответил джин.
– Но только после того, как ты дашь мне ещё один пирог.
Нургихан отдал ему последний пирог и был мгновенно перенесён в Шаркастан.
Они без труда добрались до дворца слепого царя, и там джин сказал своему юному другу:
– О ценность моей жизни и радости, я не оставлю тебя без своей заботы, возьми этот клочок волос из моей бороды и когда понадобится моя помощь, сожги один волосок.
Сказав это, он поцеловал руки, которые его накормили, и пошёл своей дорогой.
Нургихан попросил о встрече с отцом и когда увидел его, вытащил из-под мантии чудесную морскую розу и передал её слепому царю.
Как только страдалец приблизил глаза к цветку, чей аромат и красота уже проник в души всех, кто стоял там, как его глаза стали яркими, как звезды и он снова увидел все краски мира.
Царь радостно поблагодарил сына, поцеловал в лоб и нежно прижал его к своему сердцу.
Он провозгласил, что, отныне, будет царствовать вместе с Нургиханом и приказал праздновать по этому поводу целый год, чтобы открыть всем жителям и бедным и богатым двери радости и закрыть двери печали.
Теперь, когда не было больше опасности, что царь снова ослепнет, и Нургихан был восстановлен в правах, он стал думать, как посадить морскую розу, чтобы она не умерла.
С этой целью он сжёг один волос из бороды джина и, когда хранитель леса появился, попросил его взяться за это дело.
Тогда великан выдолбил углубление для водоёма между двумя скалистыми холмами парка.
Его стены были из чистого золота, а дно было украшено драгоценностями.
Царевич посадил морскую розу посреди водоёма, и она снова стала цвести и благоухать.
В этот момент Шахразада увидела приближение утра и скромно умолкла.
Но, когда наступила девятьсот пятьдесят седьмая ночь, она сказала:
несмотря на выздоровление отца, два старших сына, которые вернулись из Китая повесив носы, стали говорить, что морская роза не обладает такими чудесными свойствами, и что царь прозрел из-за колдовства и вмешательства Каменного гостя.
Заин аль-Мулук разозлился на сыновей за их глупые выдумки.
Он собрал их вместе и в присутствии их брата Нурджихана жёстко обратился к ним:
– Как вы смеете сомневаться в чудесных свойствах морской розы, которая излечила меня?
Вы не верите, что Аллах, который выносит женщину из мужчины и мужчину из женщины, может так же легко исцелить розой?
Так слушайте же, я скажу вам о приключение индийской принцессы.
Однажды, в древности, в Индии, жил царь.
В его гареме было сто женщин, выбранных из множества красавиц этой земли.
Но ни одна из них не зачала и не родила ему ребёнка.
Это было горем для царя, потому что он был стар и немощен.
Однако, наконец, Аллах позволил младшей из его жён забеременеть и родить дочь исключительной красоты.
Опасаясь, что её господин будет расстроен, что его ребёнок не сын, мать сказала, что родила мальчика.
Она попросила астрологов заставить царя поверить в то, что он не должен смотреть на наследника, пока ему не исполнится десять лет.
Когда девочка достигла этого возраста, мать научила её вести себя подобно мальчикам.
Способная дочь, так быстро выучила урок, что пришла в царские покои в нарядах царевича и вела себя как истинный царевич.
Царь все больше и больше радовался красоте своего наследника, и когда прошло ещё пять лет, были сделаны приготовления к свадьбе для женитьбы его на дочери султана соседнего царства.
В назначенное время царь с сыном, одетым в роскошный халат, отправились в путь в золотом паланкине на спине слона, чтобы достичь страны невесты.
И в таких неловких обстоятельствах поддельный царевич то плакал, то смеялся.
Однажды ночью, когда царская процессия остановилась в лиственном лесу,
царевна покинула паланкин и зашла за деревья, чтобы удовлетворить потребность, которая необходима даже для царевен.
Внезапно она оказалась лицом к лицу с молодым и красивым джином, который сидел на земле под деревом и был хранителем этого леса.
Ослеплённый её красотой, он нежно приветствовал её и спросил, кто она
такая и что она здесь делает.
Успокоенная его привлекательным видом, царевна рассказала свою историю во всех подробностях и поделилась своими страхами, которые испытывала перед свадебной ночью.
Джин был тронут её смущением и, подумав, от всего сердца предложил ей поменяться некоторыми частями тела, при условии, что она будет бережно относиться к новому облику и вернёт его, когда выполнит свою задачу.
Царевна с благодарностью приняла это предложение, и, по милости Аллаха, обмен был успешно совершён.
Девушка вернулась в паланкин к отцу, но, не привыкшая к своему новому мужскому тел, неуклюже села и тут же вскочила, вскрикнув от боли.
Однако она быстро освоилась, и этот конфуз никто не заметил.
В дальнейшем царевна старалась быть осторожной, чтобы избегать таких неприятностей и случайно не повредить доверенное ей на время мужское тело.
Через несколько дней царский караван прибыл в город невесты.
Свадьба была очень пышной и торжественной, и невеста на радость всем забеременела в ту же ночь.
Через девять месяцев молодая жена родила восхитительного мальчика.
Когда она поднялась с постели, муж сказал ей:
– Пришло время нам посетить моё царство и повидаться с моими отцом и матерью.
Это была лишь отговорка, истинная же причина состояла в желании мужа снова поменяться с джином телами и вернуть свой пол.
Молодая жена согласилась, и пара отправилась в путь.
Когда они достигли леса, где обитал джин, муж покинул караван и направился к месту, в котором девять месяцев назад произошёл обмен.
Там он нашёл джина, сидящего с усталым видом и огромным животом.
После приветствия "царевич" сказал:
– О, властитель джинов, благодаря твоей доброте я выполнил свой долг и теперь пришёл вернуть твою собсвенность и получить обратно свою.
Он уже был готов совершить обмен, но джин ответил:
– Твоя честность и порядочность достойны похвалы.
Я сожалею, но должен сказать тебе, что я больше не беспокоюсь об обмене.
Судьба распорядилась так, чтобы наша сделка не имела продолжения.
После того, как мы расстались, случилось нечто, что не позволяет нам вернуться к нашему прежнему облику.
– И что же это было, великий джин?
- спросил "царевич".
– О, дева, - ответил ему эфрит.
– Я ждал тебя здесь, усердно охраняя то, что ты оставила на моё попечение, и не жалел сил, чтобы сохранить твою девственность нетронутой.
Но однажды мимо проходил один джин.
По запаху он почувствовал, что я сменил пол, подошёл ко мне, тут же страстно влюбился и овладел мною.
Он вызвал во мне ответное чувство.
Я почувствовал всё, что чувствует женщина в таких обстоятельствах.
Теперь я могу сказать, что женское чувство более длительное и нежное, чем мужское.
Сейчас я вынашиваю дитя от моего будущего мужа и не могу поменяться полом до рождения ребёнка.
Поэтому я прошу тебя оставить всё как есть и благодарю Аллаха за этот обмен.
После того, как царь рассказал эту историю двум своим старшим сыновьям в присутствии их брата Нургихана, он продолжал:
– Вот так было доказано, что нет ничего невозможного для Творца.
Кто может превратить девушку в юношу, а джина в беременную женщину, может без
труда излечить слепого лекарством из морской розы.
Царь отдалил от себя двух старших сыновей, но приблизил Нургихана, чтобы подарить ему свою любовь и особые привилегии.
А теперь вернёмся к царевне Лили Броу, девушке из Китая, оставшейся без своей морской розы.
Когда Небесный Парфюмер наполнил золотой сосуд солнца ароматом рассвета в окне, обращённом на восток, принцесса Лили Броу открыла свои прекрасные глаза и поднялась с постели.
Она взяла гребень, расчесала свои чудесные волосы и, скользя как лебедь, направилась к пруду с морской розой.
Её первая мысль каждое утро была об этом цветке.
Она прошла через сад, воздух которого благоухал ароматами разноцветных сахарных плодов, колыхавшихся на ветру.
Утро было самым прекрасным из всех, а чудесное прозрачное небо было цвета бирюзы.
Там где ступали нежные ноги девушки, вырастали цветы, а их пыльца, которая слетала с бахромы её халата, была бальзамом для соловьиных глаз.
В этот момент Шахразада увидел приближение утра и скромно умолкла.
А когда наступила девятьсот пятьдесят восьмая ночь, она сказала:
