отдалённые времена жил царь Кендамир, которому подвластны были Индия, Синд и Китай, а также многие народы, живущие в странах варварских.
Он был герой по своей неукротимой храбрости и доблестнейший всадник, умевший играть копьём и страстно любивший турниры, охоту и воинственные предприятия, но более всего любил он беседы с обаятельными людьми и на пирах давал почётное место стихотворцам и рассказчикам.
Дворец его был излюбленным местопребыванием всех, кто умел складывать стихи или оживлять словом давно прошедшие времена.
И с рассказчиками своими и стихотворцами он обращался с таким же вниманием, как со своими визирями и эмирами.
Но вскоре царь Кендамир переслушал все известные арабам, персам и индусам сказки.
И увидел он, что ему нечего более слушать.
Тогда он приказал привести своего любимого рассказчика Абу-Али, который был так красноречив, что мог растянуть сказку на целый год.
И сказал ему царь:
— Отец красноречия, я хочу, чтобы ты нашёл какую-нибудь необыкновенную сказку, мне ещё не известную.
Если тебе удастся очаровать меня прекрасными словами, я подарю тебе обширные земли, и, если пожелаешь, сделаю тебя наследником моего престола.
Но если тебе этого не удастся, ты будешь посажен на кол!
Услышав такие слова царя Кендамира, Абу-Али попросил дать ему год отсрочки, чтобы дать возможность найти, что требуется.
И царь согласился, но с условием, что в течение этого времени Абу-Али не будет выходить из своего дома!
Тогда тот призвал пятерых из своих самых верных мамелюков, дал каждому по пять тысяч динариев золотом и сказал:
— Вы должны спасти меня от рук царя, найдя для меня «Рассказ о приключениях Гассана Аль-Басри».
И он сказал первому мамелюку:
— Ты отправишься в Индию и Синд.
И сказал он второму:
— А ты в Персию и Китай.
А третьему сказал:
— Ты должен изъездить Хорассан и принадлежащие к нему земли!
И сказал он четвёртому:
— Ты осмотришь весь Магриб с востока на запад.
И сказал он пятому:
— Ты же посетишь страну Египетскую и Сирию.
Тут Шахразада заметила, что наступает утро, и умолкла.
А когда наступила пятьсот пятьдесят первая ночь, она сказала:
простились они с ним и разошлись по пяти различным направлениям.
Через одиннадцать месяцев четверо вернулись ни с чем, и старый сказочник Абу-Али написал завещание в ожидании своей страшной смерти.
Пятый же мамелюк, Мобаран, почти потеряв надежду на успех, направился в Дамаск.
И, проходя по базару, он увидел множество людей, бежавших в одном направлении.
И когда он спросил одного из бегущих, куда все так спешат, тот ответил:
«В залу, где находится шейх Ишах-аль-Монабби, дивный рассказчик нашего города, повествующий изумительнейшие в мире вещи».
И Мобаран тоже пустился бежать, расталкивая направо и налево жителей, и бросился к зале, где заседал шейх Ишах-аль-Монабби.
Когда же он вошёл в залу, то увидел почтенного шейха с лицом, отмеченным благословением, с сияющим лбом и степенным голосом.
И он продолжал рассказ, начатый более месяца тому назад.
И вдруг он поднялся, не в силах сдерживать свой пыл, и принялся бегать по всей зале, из одного конца в другой, махая мечом героя, разившего головы врагов, и он кричал:
«Смерть предателям!
Да погибнут они в геенне огненной!
Да предохранит воина Аллах!
Где наши сабли, где наши палицы, чтобы лететь к нему на помощь?
Вот он!
Он победоносно вышел из схватки, раздавив врагов с помощью Аллаха!
Слава Всемогущему, слава отцу доблести!
И пусть воин идёт теперь в палатку, где ждёт его возлюбленная, и пусть красота девушки заставит забыть об опасностях, которым он подвергался ради неё!
Слава Аллаху, сотворившему женщину для того, чтобы проливать бальзам в сердце воина и зажигать огнём его внутренности».
Так шейх Ишах закончил это заседание, и восхищённые слушатели встали и, повторяя последние слова рассказчика, вышли из залы.
А Мобаран, восхищаясь таким изумительным искусством, подошёл к Ишаху и, поцеловав у него руку, сказал ему:
— О господин мой, я чужестранец, и я пришёл издалека, чтобы предложить тебе в подарок от господина моего Абу-Али из Хорассана тысячу золотых динариев.
И это потому, что он считает тебя лучшим из рассказчиков нашего времени и желает тем выразить тебе своё восторженное удивление!
И шейх ответил:
— От всего сердца принимаю подарок твоего господина и хотел бы, со своей стороны, послать ему что-нибудь через тебя.
огда мамелюк Мобаран сказал:
— Абу-Али щедро наделён благами мира, и желает он только одного - украсить ум свой тем, чего ещё не знает.
И ничто не тронуло бы его так, как если бы ты передал ему «Рассказ о приключениях Гассана Аль-Басри», если только он тебе известен.
И шейх ответил:
— Твоё желание будет удовлетворено, так как из всех рассказчиков на земле я один знаю его!
Но ты должен поклясться, что ни одного слова из него ты не скажешь невеждам, лицемерам и неверным, которые не смогут извлечь из него полезного поучения!
И, получив согласие, шейх Ишах подал Мобарану чернильницу и калам и сказал ему:
— Пиши!
И стал он диктовать слово за словом всю историю приключений Гассана Аль-Басри, такой, какой она была ему известна.
А между тем несчастный сказочник потерял уже последнюю надежду на спасение.
Но как раз в это время мамелюк Мобаран, размахивая рукописью, вошёл в его дом и, поцеловав руку господина своего, передал ему драгоценные листы, на первом из которых большими буквами написано было заглавие:
«История приключений Гассана Аль-Басри».
Увидав это, Абу-Али обнял своего мамелюка, посадил его рядом с собою по правую руку, а затем осыпал его почестями и благодеяниями.
Он даровал ему свободу и подарил десять чистокровных коней, пять кобылиц, десять верблюдов, десять мулов, трёх негров и двух мальчиков.
После этого он взял избавлявшую его от казни рукопись, переписал её на великолепную бумагу золотыми буквами и красивейшим почерком.
И употребил он на этот труд девять дней, едва успевая сомкнуть на минуту глаза или съесть финик.
А на десятый день, в тот самый час, в который предстояло ему быть казнённым, он положил рукопись в золотой ларец и пошёл к царю.
Тут Шахразада заметила, что наступает утро, и умолкла.
А когда наступила пятьсот пятьдесят третья ночь, она сказала:
царь Кендамир немедленно созвал своих визирей, эмиров и старших придворных и сказал Абу-Али:
— Слово царей непреложно!
Читай же нам обещанный рассказ!
И вынул Абу-Али дивную рукопись и приступил к чтению истории.
И когда он закончил, беспредельно восхитившийся царь подарил ему целую область своего царства с городами, сёлами и укреплёнными замками и оставил его при себе в качестве самого близкого товарища и наперсника.
А история та рассказывала, что в давние времена в Басре жил красивейший и изящнейший юноша, которого звали Гассаном (красивый) и, воистину, никогда не подходило человеческое имя до такой степени к наружности своего обладателя.
После смерти отца Гассан оказался единственным наследником отцовского достояния.
Но так как он был очень дурно воспитан родителями своими, то поспешил сблизиться со сверстниками и в их обществе проел все сбережения отца своего, задавая пиры и предаваясь расточительности.
Тогда мать его, имевшая жалостливое сердце, не будучи в силах видеть его огорчение, пожертвовала собственною долею наследства и открыла для него мастерскую серебряных изделий на базаре.
И вскоре благодаря красоте Гассана его мастерская сделалась местом, около которого всегда толпились торговцы, женщины, дети, собиравшиеся сюда, чтобы посмотреть, как действует он своим молотком, и восхищаться им без помех.
И однажды к лавке подошёл персиянин с длинной, седой бородой и в тюрбане из белой кисеи.
В руке он держал старую книгу.
И стоял он до тех пор, пока прохожие не разошлись для совершения послеполуденной молитвы.
Тогда он вошёл в лавку и сказал Гассану:
— Дитя моё, у меня нет сына, и я хотел бы усыновить тебя, чтобы научить тебя тайнам моего единственного в мире искусства.
Душа моя и дружба к тебе, зародившаяся в ней, побуждают меня открыть тебе то, что я до этого дня так тщательно скрывал, чтобы после моей смерти ты стал бы носителем моего знания.
Так я избавлю тебя от этого маловыгодного кузнечного ремесла, которым ты занимаешься среди пыли, угля и огня!
Гассан же ответил:
— Клянусь Аллахом!
О достопочтенный, я ничего лучше не желаю, как быть твоим сыном и наследником твоих знаний!
Когда ты хочешь посвятить меня?
Тот же ответил:
— Завтра!
И он поцеловал голову Гассана, а затем вышел, не прибавив более ни слова.
Тут Шахразада заметила, что наступает утро, и умолкла.
А когда наступила пятьсот пятьдесят четвёртая ночь, она сказала:
