ассказывают, что среди сотрапезников халифа Гарун-аль-Рашида был певец Исаак-бин-Ибрагим, который жил в одном из его дворцов, обучая молодых невольниц игре на лютне.
Обучив какую-нибудь невольницу, он приводил её во дворец халифа, и причислялась она к гарему аль-Рашида, если игра её заслуживала его одобрения, или же отправлялась обратно во дворец Исаака, если владыка оставался равнодушен к её игре.
И вот однажды Исаак, желая развеять стеснение в груди, решил прогуляться по улицам города.
И вскоре встретил он Саида-работорговца, который покупал невольниц и мамелюков.
И тот, узнав Исаака, сказал ему:
— О повелитель мой, сегодня я получил невольницу бесподобной красоты и к тому же искусную в игре на лютне.
Тогда Исаак сказал ему:
— Я хочу посмотреть на неё.
Тут Шахразада увидела, что близится утро, и умолкла.
А когда наступила девятьсот шестидесятая ночь, она сказала:
работорговец пошёл вперёд, а Исаак за ним.
И вскоре вошёл он в дом работорговца, и тот позвал девушку.
Она же взяла лютню, начала играть и пропела следующие строки:
О верьте, что смятение моё
Безмерно, как моя тоска!
В любовной пытке сердце изнывает,
И сон бежит от утомлённых век!
Потом она откинула уголок покрывала, и Исаак увидел девушку, подобную восходящему месяцу, с прядями волос, которые спускались до пят.
Тогда Исаак спросил работорговца:
— Как зовут эту девушку и сколько хочешь ты за неё?
И шейх ответил:
— О повелитель мой, её зовут Тоуфат-эль-Гомака (подарок глупцов).
Уже более ста раз была она выведена для продажи, и каждый раз говорила мне: «Этого я не хочу, у него такие-то и такие недостатки».
И теперь никто не хочет покупать её из страха, что она найдёт в нём какой-нибудь недостаток.
Цена же её - лишь сто динариев, ведь глупость и жёлтый цвет лица не стоят большего.
Тогда Исаак сказал:
— Спроси её, не желает ли она попасть ко мне во дворец?
И если она согласится, я куплю её!
Сказав это, Исаак оставил дом работорговца.
Тут Шахразада заметила, что наступает утро, и умолкла.
А когда наступила девятьсот шестьдесят первая ночь, она сказала:
аботорговец же спросил девушку:
— Желаешь ты быть проданной Исааку, сыну Ибрагима, из Моссула?
Она же ответила:
— Да, но мало кому удаётся попасть в его дом!
Тогда работорговец послал девушку в дом певца халифа, где её с радостью встретили невольницы.
И когда Исаак вернулся в своё жилище, он сказал:
— Устройте её в учебном помещении и принесите ей музыкальные инструменты; и если Аллах Всевышний пошлёт ей здоровье, пусть учится пению, если она чувствует склонность к этому.
И так протекли три месяца; и за это время она поправилась и стала ещё прекраснее, ибо жёлтый цвет её лица перешёл в белый и розовый.
И Исаак почти забыл о её существовании, ибо ни одна из невольниц не напомнила ему о ней.
Но однажды он услышал, как прелестный голос пел такие строки:
Всю жизнь мою я б отдала охотно
За милого, чья холодность жестоко
Меня томит и чахнуть заставляет,
Хоть исцеленье всё в его руках.
И пение это было нежнее дуновение зефира и целительнее миндального масла.
И тогда Исаак пришёл в восторг и восхищение и, взглянув на Тоуфат, сказал:
— Клянусь Аллахом, ты изменилась: жёлтый цвет твой перешёл в румянец, и красота твоя развернулась во всём блеске.
И он велел ей играть и петь; она же отвечала:
— Слушаю и повинуюсь.
Тут Шахразада заметила, что близится утро, и умолкла.
А когда наступила девятьсот шестьдесят вторая ночь, она сказала:
она сыграла несколько мелодий и пропела, а Исаак, который от восторга готов был улететь, сказал ей:
— Сегодня же я поведу тебя к владыке правоверных Гаруну-аль-Рашиду, и, если взор его остановится на тебе, ты будешь царицей над всеми женщинами.
Но скажи мне, почему ты оставалась так долго у работорговца, несмотря на ничтожную цену, которую он назначил за тебя?
Тогда она засмеялась и сказала:
— О господин мой, я слышала о тебе и хотела научиться у тебя твоему искусству, поэтому я не соглашалась быть проданной никому, кроме тебя!
И Аллах - хвала Ему, Всевышнему!
- исполнил моё желание, и сегодня я в первый раз взяла лютню, чтобы посмотреть, не изменила ли мне рука моя.
Тогда Исаак открыл сундук, из которого вынул полосатое платье, покрытое целою сетью самоцветных камней, крупных жемчужин и других драгоценностей; и он сказал ей:
— Во имя Аллаха, надень это, о госпожа моя Тоуфат.
Тогда она встала и оделась, а затем закуталась в покрывало и отправилась с Исааком во дворец халифа.
И Исаак вошёл к халифу и сказал, поцеловав перед ним землю...
Тут Шахразада заметила, что наступает утро, и умолкла.
А когда наступила девятьсот шестьдесят третья ночь, она сказала:
