ил в древние времена могущественный султан, которому щедрый Аллах даровал прекрасных, как луны, трёх сыновей: Али, Гассана и Госсейна.
Три царевича воспитывались вместе с дочерью их дяди, царевной Нуреннахар, которая не имела себе равных по красоте, уму, прелести и совершенствам.
Она росла вместе с тремя юными царевичами, участвуя во всех их радостях и забавах.
Но когда молодая царевна надела покрывало зрелости, султан заметил, что все три его сына страстно любят её одинаковой любовью.
Он долго размышлял над этим вопросом, а потом позвал царевичей и сказал им:
— Сыновья мои!
Пусть каждый из вас отправится на год в какую-нибудь страну и привезёт мне оттуда какую-нибудь редкость, которую он найдёт наиболее чудесной.
И я отдам царевну тому, кому удастся привезти наиболее дивное чудо!
И три царевича согласились на это предложение.
Переодевшись странствующими торговцами, они сели на благородных коней и отправились в путь.
И царевич Али, старший из братьев, через три месяца прибыл в один из городов Индии и остановился в большом хане.
Бродя по базарам, он принял приглашение одного из купцов, который жестом и улыбкой попросил его войти в лавку и присесть.
И в то время, как царевич разговаривал с ним, он увидел, что перед лавкой проходит глашатай, держа в руках маленький коврик.
Тут Шахразада заметила наступление утра и умолкла.
А когда наступила семьсот девяносто четвёртая ночь, она сказала:
глашатай тот кричал:
— О покупатели!
Кто купит - не потеряет!
Ковёр для молитвы за тридцать тысяч золотых динариев!
И удивлённый до крайности царевич подозвал к себе глашатая и сказал:
— Ради Аллаха!
Необходимо, чтобы этот ковёр при такой цене заслуживал удивление во многих отношениях, которых я не знаю.
И глашатай ответил:
— Знай же, что каждый, кто на него сядет, тотчас же переносится туда, куда только пожелает, и притом с такой скоростью, что у него не будет времени закрыть один глаз и открыть другой!
И никакое препятствие не в состоянии преградить ему путь; горы и стены пред ним раскрываются, и самые крепкие замки перед ним ничто.
Тогда царевич Али, вне себя от восторга, вскричал:
— О благословенный глашатай!
Я готов купить его у тебя, прибавив ещё тысячу динариев тебе в подарок.
Только необходимо, чтобы я видел все моими собственными глазами!
Тогда глашатай с позволения хозяина лавки распростёр ковёр на полу и попросил царевича сесть на него.
Усевшись рядом с ним, он сказал:
— О господин мой, произнеси в своём уме желание быть перенесённым в твоё собственное помещение!
И едва царевич пожелал это, как тут же был перенесён туда без малейшего толчка и без всякого неудобства.
Тогда царевич Али сказал своему рабу:
— Отсчитай этому доброму человеку сорок кошельков по тысяче динариев и прибавь ему ещё один кошелёк в тысячу динариев.
И раб исполнил его приказание.
И глашатай, оставив ковёр у царевича Али, сказал:
— Славная покупка, о господин мой!
- и удалился.
А царевич подумал: «Вот я и достиг без всякого труда цели моего странствования!
Но если я тотчас вернусь домой, то мне придётся слишком долго ждать своих братьев.
Я лучше проведу время здесь, в этой удивительной стране, где я могу не только рассеяться, но и научиться ещё многому, чего я не знаю.
Тут Шахразада заметила приближение утра и умолкла.
А когда наступила семьсот девяносто пятая ночь, она сказала:
с возрастающим интересом стал царевич Али изучать обычаи этих индийцев.
Он совершал долгие прогулки и навещал купцов и именитых людей той страны.
Но его всё время терзала любовь к прекрасной Нуреннахар.
И вскоре вместе с рабом своим сел он на волшебный ковёр, сосредоточился и был перенесён в хан у трёх дорог, откуда разошлись пути братьев.
Он поднялся с ковра и стал дожидаться их возвращения.
А царевич Гассан после расставания с братьями встретил караван, направлявшийся в Персию.
И он присоединился к этому каравану и после продолжительного путешествия по равнинам и горам, по степям и пустыням прибыл в столицу Персидского государства.
Он остановился в большом городском хане, отдохнул и на следующий день велел провести себя на базар, где продавались драгоценные вещи, самоцветные камни, парча, красивые шёлковые ткани, тонкое полотно и всевозможные ценные товары.
И повсюду он видел маклеров и глашатаев, которые сновали по всем направлениям, выставляя роскошные ткани, красивые ковры и другие прекрасные вещи.
И среди этих людей царевич Гассан заметил одного, который держал в руках трубку из слоновой кости, длиною около фута и толщиною в большой палец.
Вместо того, чтобы приставать и суетиться, подобно другим, человек этот прогуливался медленно, держа в руке трубку из слоновой кости, как царь держит скипетр своего царства.
Тут Шахразада заметила, что приближается утро, и умолкла.
Но когда наступила семьсот девяносто шестая ночь, она сказала:
тут царевич Гассан услышал, как торговец закричал с величайшей напыщенностью:
— О покупатели!
Кто купит - не раскается!
За тридцать тысяч динариев трубка из слоновой кости!
Услышав это, царевич в величайшем изумлении спросил торговца:
— О почтенный!
Из-за какого свойства эта трубочка заслуживает такое уважение, и благодаря какой особенности она стоит так непомерно дорого?
И торговец ответил:
— Знай, о господин мой, что, если ты посмотришь в эту трубочку с конца, украшенного кристаллом, и пожелаешь увидеть, что бы то ни было, ты тотчас будешь удовлетворён в своём желании!
И царевич Гассан воскликнул:
— Скорее покажи мне тот конец, который я должен приставить к глазу!
И он посмотрел в трубочку, пожелав увидеть царевну Нуреннахар, и тотчас увидел её, сидящую в ванне своего гамама.
И увидел он её так близко около себя, не мог удержаться и, испустив крик, выронил трубочку из рук.
Получив таким образом доказательство того, что эта трубочка - самая чудесная вещь в мире, царевич купил её, прибавив ещё тысячу динариев сверху.
И вскоре прибыл он в хан, где ждал его царевич Али.
А младший царевич Госсейн после продолжительного путешествия прибыл в Самарканд.
И прогуливаясь по его улицам, он увидел внезапно глашатая, который держал в руке яблоко.
Оно было удивительным - красное с одной стороны, и золотое с другой, и величиной с арбуз.
И царевич Госсейн пожелал купить его и спросил у глашатая о цене его.
Тут Шахразада заметила, что наступает утро, и умолкла.
А когда наступила семьсот девяносто седьмая ночь, она сказала:
