На ней были одежды, казавшиеся неземными, и волосы её были распущены и спускались волнами до самой земли.
Она приблизилась лёгкой поступью и, сделав рукой исполненный сердечности жест, сказала:
— Да будет благословен твой приход, о царевич Госсейн!
И юный царевич был крайне изумлён, слыша, что в чужой стране его называет по имени женщина, которой он никогда не видел.
Но лишь только он открыл рот, чтобы выразить своё изумление, молодая женщина сказала ему:
— Не расспрашивай меня ни о чём.
Я сама удовлетворю твоё законное любопытство, лишь только мы придём в мой дворец!
И она взяла царевича за руку и повела его по аллее, и ввела в приёмную залу, которая сообщалась с садом через огромный мраморный портик.
Тут Шахразада заметила приближение утра и умолкла.
А когда наступила восьмисотая ночь, она сказала:
она посадила его на софу рядом с собою посреди этой великолепной залы и, держа за руку, сказала ему:
— О прекрасный царевич!
Знай же, что я дочь царя джинов, и моя судьба связана с твоей.
Именно я послала твоим братьям летающий ковёр и трубочку из слоновой кости, а тебе лечебное яблоко.
И я послала стрелу твою так далеко, ибо решила, что ты достоин счастья более высокого, чем счастье быть супругом твоей двоюродной сестры Нуреннахар.
И теперь лишь от тебя зависит не выпустить из рук своих счастье!
Желаешь ли ты быть моим супругом и любить меня?
И царевич, зная, что Нуреннахар не может больше ему принадлежать, воскликнул:
— О царевна джинов!
Счастье быть узником твоих совершенств!
И, говоря это, он бросился к ногам прекрасной джинии, а она подняла его и сказала:
— Я принимаю тебя своим супругом и отныне я твоя супруга!
Но ты, вероятно, голоден; пойдём, сядем за первую трапезу нашу!
И она повела его в новую залу, и села вместе с ним перед дивным золотым подносом, уставленным кушаньями, один вид которых радовал сердце.
И прекрасная джиния принялась служить новому супругу собственными своими руками, и подавала ему самые нежные кусочки разных кушаний, которые она ему называла одно за другим.
И царевич нашёл прелестными все эти кушанья, о которых раньше он даже никогда не слышал, а также вина, фрукты, пирожные и варенья, подобных которым он никогда не пробовал на пиршествах и свадебных торжествах.
И когда трапеза была кончена, оба юных супруга легли на благоухающее ложе, и не только для сна, но и для забав.
Тут Шахразада заметила, что наступает утро, и умолкла.
А когда наступила восемьсот первая ночь, она сказала: