История царевны Нуреннахар и прекрасной джинии
царевич Госсейн нашёл, что эта джиния дева, с которой не идут ни в какое сравнение самые очаровательные девушки рода человеческого.
И когда он пожелал насладиться вновь её прелестями, он нашёл её по-прежнему девственно нетронутой.
И он понял, что у дочерей джинов девственность постоянно возобновляется.
И он наслаждался этой находкой до пределов наслаждения.
Но через шесть месяцев он подумал, что его продолжительное отсутствие должно было повергнуть его отца в беспредельную скорбь.
Когда же он открылся своей супруге, она сказала:
— Отправляйся под охраной Аллаха и возвращайся ко мне в добром здравии.
Но тебе не следует ничего говорить отцу и братьям твоим о нашем браке!
И джиния дала ему двадцать хорошо вооружённых джинов; для него же самого велела привести коня дивной красоты.
И царевич Госсейн простился со своей супругой-джинией и вскоре прибыл в свой родной город.
И народ узнал его и принял его с восклицаниями, и сопровождали его с криками и ликованием до самого дворца султана.
И его отец, увидав его, почувствовал себя счастливым и принял его в свои объятия, плача и жалуясь, в родительской своей нежности, на печаль и волнение, в которые он был повергнут этим долгим и необъяснимым отсутствием.
Тут Шахразада заметила наступление утра и умолкла.
А когда наступила восемьсот вторая ночь, она сказала:
царевич Госсейн сказал отцу:
— Мне тяжело было потерять царевну Нуреннахар, завоевание которой было единственной целью моих желаний.
И я отправился на поиски стрелы своей, чтобы доказать первенство в соревновании.
Я нашёл её у дальних скал, но не мог представить, что способен метнуть стрелу так далеко.
Что случилось со мной потом - тайна, которую я не могу раскрыть, не нарушив клятвы.
Могу лишь сказать, что я забыл мою двоюродную сестру и вступил на путь счастья.
И для меня началась жизнь утех, нарушаемая лишь тем, что я находился вдали от моего отца, которого я люблю больше всего в мире.
Что же до твоего спокойствия, то я буду навещать тебя настолько часто, насколько это позволит мне опасение наскучить тебе.
Тогда султан сказал царевичу:
— Аллах да охранит меня от проникновения в эту тайну!
Я только хочу, чтобы ты приезжал сюда по одному разу в месяц, не опасаясь наскучить мне или обеспокоить меня.
Ибо может ли быть для любящего отца занятие милее, чем согревать своё сердце близостью своих детей?
И царевич Госсейн, дав требуемое обещание, остался во дворце на три дня, по истечении которых он простился со своим отцом и отбыл с восходом солнца во главе своих всадников-джинов.
Тут Шахразада заметила, что наступает утро, и умолкла.
А когда наступила восемьсот третья ночь, она сказала:
его супруга приняла его с радостью, и они вдвоём отпраздновали это счастливое возвращение.
Они ели, пили, шутили, смотрели танцы танцовщиц, слушали пение и звуки инструментов и забавлялись несравненной игрой влюблённых, которую можно назвать игрой в шахматы на ложе: столько всевозможных комбинаций насчитывается в этой деликатной игре.
А через месяц царевич Госсейн вновь отправился навестить своего отца.
А во время его отсутствия советники султана стали доказывать, что простое благоразумие требует знать, где находится его убежище.
Они говорили султану, что он должен опасаться, как бы царевич не поднял подданных, чтобы самому сесть на его место.
Быть может, царевич Госсейн устроил тайную обитель вблизи столицы, чтобы иметь возможность выполнить свои губительные замыслы?
Выслушав это, султан сказал:
— Не знаю, должен ли я верить вашим подозрениям.
Во всяком случае, я признателен за ваше предупреждение; что бы ни случилось, у меня теперь открыты глаза!
И он отпустил советников, не показав, насколько он встревожен их словами.
И чтобы иметь возможность пристыдить их или поблагодарить за их советы, он решил понаблюдать за сыном.
Тут Шахразада заметила приближение утра и умолкла.
А когда наступила восемьсот четвёртая ночь, она сказала:
когда царевич Госсейн приехал, султан принял его с прежней радостью.
Но на другой день он призвал старушку, славившуюся своим колдовством, и сказал ей:
— Настал день, когда ты можешь доказать мне свою преданность.
Прошу тебя, узнай место, в котором живёт сын мой Госсейн.
Даю тебе полную свободу действовать, как знаешь сама.
И чтобы приободрить её, он дал ей в подарок огромный алмаз.
И старуха-колдунья ответила, что слушает и повинуется.
И когда царевич Госсейн поехал вновь к скалам, где жила джиния, он заметил одетую в рубище старуху, которая лежала на земле и жалобно стонала.
И когда царевич остановил своего коня и ласково спросил старуху, чем страдает она, притворщица ответила голосом, прерываемым стонами:
— О Аллах!
Душа моя покидает меня!
На пути в город меня схватила красная лихорадка, и я упала без всякой надежды на помощь.
И царевич Госсейн, у которого было жалостливое сердце, сделал знак своим людям, чтобы они подняли старуху; и один из них посадил её позади себя на лошадь.
И царевич приблизился со своими всадниками к каменной двери, которая открылась и пропустила их,
И джиния поспешила навстречу своему супругу, а он показал ей на старуху, имевшую вид умирающей, и сказал:
— Она послана на нашем пути Аллахом, и нам следует оказать ей помощь.
И джиния приказала женщинам отвести старуху в запасную комнату, а затем сказала царевичу...
Тут Шахразада заметила, что наступает утро, и умолкла.
А когда наступила восемьсот пятая ночь, она сказала:
|