ассказывают, что однажды халиф отправился на прогулку, чтобы немного развлечься.
Он дошёл до павильона, на пороге которого спал чёрный евнух.
Перешагнув через него, он проник в залу и увидел освещённую двумя факелами кровать с опущенными занавесями.
Подойдя к кровати, он приподнял занавес и остолбенел от восхищения, увидев спящую прекрасную молодую невольницу, единственным покровом которой служили её распущенные волосы.
Наклонившись над молодым личиком, он поцеловал его в маленькое чёрное родимое пятно, притаившееся в левом уголке её губ.
И как ни лёгок был этот поцелуй, он разбудил молодую женщину, которая, узнав халифа, встала в сильнейшем испуге.
Но халиф успокоил её, и тогда она сказала:
— Я страдаю от суровости судьбы, о эмир правоверных.
Сын твой, Эль-Амин, купил меня недавно за десять тысяч динариев, чтобы подарить меня тебе.
Но супруга твоя, узнав об этом, передала меня чёрному евнуху, который запер меня в этом уединённом павильоне!
Когда халиф услышал эти слова, он обещал молодой женщине подарить ей отдельный дворец.
Потом он, овладев ею, вышел, разбудил евнуха и велел ему привести во дворец стихотворца Абу-Новаса, ибо халиф имел обыкновение посылать за ним каждый раз, как его что-нибудь озабочивало, чтобы выслушивать его импровизации или заставлять его перекладывать в стихи какое-нибудь приключение, которое сам ему рассказывал.
В этом месте своего рассказа Шахразада заметила, что наступает утро, и скромно умолкла.
А когда наступила двести семьдесят вторая ночь, она сказала:
внух поспешил исполнить приказ и скоро вернулся, поддерживая стихотворца, опьяневшего от вина.
Халиф подошёл к нему, взял за руку и пошёл вместе с ним к павильону, где находилась отроковица.
Когда Абу-Новас увидел сидевшую на кровати, одетую в голубой атлас, с лицом, слегка прикрытым голубым шёлковым покрывалом, отроковицу с большими чёрными глазами и с улыбкой на лице, он сразу отрезвился.
А отроковица предложила халифу поднос с вином, и тот выпил всё вино, бывшее в кубке.
И скоро он почувствовал действие опьяняющего напитка.
И в эту минуту халифу пришла фантазия попугать Абу-Новаса: он вскочил и бросился на него с мечом, притворяясь, что хочет отрубить ему голову.
Испуганный Абу-Новас заметался по комнате с громким криком, а халиф преследовал его по всем углам и колол его концом меча.
Наконец он сказал ему:
— Довольно!
Иди на своё место и выпей!
В то же время он сделал знак отроковице, которая спрятала кубок под платье.
Но Абу-Новас заметил это и сымпровизировал:
Увы, как странно это приключенье!
Бесхитростная девушка внезапно
В коварную воровку обратилась
И спрятала мой кубок золотой
В своей одежде, там, где так хотел бы
Я скрыться сам! Но где - я не скажу
Из уваженья к мудрому халифу!
Прослушав эти стихи, халиф засмеялся и в виде шутки сказал:
— С сегодняшнего дня ты будешь начальником всех багдадских сводней.
Абу-Новас тотчас же ответил:
— В таком случае, о повелитель правоверных, прошу тебя сказать, не имеешь ли ты надобности в моих услугах и в настоящую минуту?
При этих словах халиф воспылал гневом и закричал евнуху, чтобы тот позвал меченосца Масрура, палача.
Тут Шахразада заметила, что наступает утро, и скромно умолкла.
Но когда наступила двести семьдесят третья ночь, она сказала:
есколько минут спустя явился Масрур и халиф приказал ему обезглавить Абу-Новаса.
Но тот пользовался во дворце большой славой за свои шутки, и все женщины вступились за него.
И халиф помиловал Абу-Новаса, подарил ему почётное платье, большую сумму денег и по-прежнему продолжал приглашать его к себе.
